Я распахнула обе створки дверей!

Разом, с силой, так чтобы, распахнувшись, они обе изрядно грохнули по стенам, и на этот звук соответственно повернулись все.

А я…

Я застыла на входе и смотрела на императора!

Огромными, широко распахнутыми, полными изумления глазищами, которые теперь были как у куклы, чуть ли не на половину лица, а губы – мой ротик восторженно приоткрылся так, как если бы я увидела чудо, самое настоящее невероятно волшебное чудо.

И у этого чуда было имя – император Изаму.

Мой император Изаму!

Самый прекрасный на свете, самый красивый, самый лучший, самый идеальный… единственный. Он был единственным! Становился единственным! Превращался в единственного с каждой долей секунды…

– Мари! – раздраженно окликнул меня Акихиро.

Как же больно…

Прости, малыш, игра уже началась, и ты в ней не на первых ролях.

Первая роль целиком и полностью принадлежала мне.

И играла я виртуозно.

Вздрогнув всем телом от окрика, я словно бы вернулась с небес на землю, безумно смутилась так, что покраснела, и румянец был виден даже через грим, мгновенно опустила глаза, и торопливо маленькими быстрыми шажками засеменила к «жениху», смущенная, испуганная… и бесконечно влюбленная в императора. Я вела себя как маленькая перепуганная девочка, наивная, смущенная и… абсолютно влюбленная вот прямо с первого взгляда!

И когда я подошла к Чи, и поклонилась императору, я не смела даже глаз на него поднять, но мое дыхание, моя вздымающаяся грудь, мои приоткрытые влажные губы… для признания в любви, слова иногда не нужны вовсе, и я об этом прекрасно знала.

А император… он был мужчиной, и как в любом самце в нем преобладали инстинкты. И сейчас его инстинкты явственно давали ему понять, что перед ним привлекательная молодая особа, на которую он абсолютно не имеет прав. Эдакий вызов, который император, как и любой излишне самоуверенный мужчина, не мог не принять.

– Мари Эйтонари, – произнес он низким, хрипловатым голосом, таким, какой всегда находит отклик в женских сердцах. – Я вижу, вы очень спешили встретить своего повелителя.

И это виртуозное владение голосом явственно продемонстрировало, что император Изаму не только храбрый воин, что собственно дословно и означало его имя, но также весьма опытный бабник. Хотя, о чем это я, к дерсенгам такие мысли, Кей, – он идеален. Прекрасен, восхитителен, лучший мужчина во всей вселенной и вообще он единственный.

И когда я подняла взгляд на императора, все это отчетливо читалось в моих глазах. В эту секунду, в это мгновение, для меня существовал только он – император Изаму. Я убедила в этом его, всех присутствующих, Чи… я убедила в этом даже себя, а потому я была искренна, прекрасно зная, что перед действительно искренним восхищением, не устоит ни один излишне влюбленный в себя мужчина.

Император… не устоял.

– Ваши глаза, – произнес он, между тем глядя на то, что пониже, – мне даже стало интересно, о чем вы сейчас думаете, Мари?

– О том, что это преступление – быть настолько красивым! – мгновенно выдохнула я так, словно слова сами сорвались с губ, абсолютно без моего на то желания.

И тут же смутилась, отчаянно покраснела, снова поклонилась, позволяя императору увидеть то, что его так явно заинтересовало, и оттарабанила:

– О том, что для меня великая честь лично познакомиться с великим императором, полностью оправдывающим свое великое имя!

Потрясенный взгляд Чи я ощущала на себе почти физически, ненависть со стороны обеих гейш, про которых кажется, вовсе забыли – ощущала так же, но…

Это такая игра.

В ней есть место лишь двоим – мужчине и женщине, все остальное становится лишним, ненужным, незначительным…

– Госпожа Мари, – с покровительственной усмешкой произнес император, – я слышал вы не из этих мест и мало знаете о Ятори.

Выпрямившись, я посмотрела на него огромными, синими, как океан глазами и словно невольно выдохнула:

– Расскажете? Ой… простите… я…– от очередного смущения щеки уже просто горели, но…главное всегда результат.

А результат был.

– С удовольствием, – произнес император, и подал мне руку, одновременно подав знак своей страже.

Двух императорских гейш выставили тихо, максимально незаметно, и очень быстро. Естественно, ни я, ни остальные этого «не заметили». Я, потому что, восторженно взирая на императора, смущенно протянула свою ладонь, и моя хрупкая ладошка утонула в его руке воина, а остальные… потому что были в шоке.

И я… я не могла позволить себе даже почувствовать себя мразью. Не сейчас. Все мое внимание, все мысли, все чувства, все эмоции в данный момент принадлежали императору. Он был моим рыцарем без страха и упрека, он был моим мужчиной, в отличие от невинной и наивной меня умудренный опытом и собственно опытный, он был центром моей личной вселенной… играть, так играть по полной, вживаясь в роль до последней капли крови кровоточащего сердца… У меня не было права на ошибку.

А император воистину наслаждался ситуацией.

Он повел меня в зал для торжеств, мы шли первыми, как и полагается собственно императору и его сопровождающей, позади нас были Чи и императрица, далее Адзауро-старший и его супруга, а после уже все остальные, до которых нам не было никакого дела.

– Так я, по-вашему, красив? – лукаво поинтересовался император, придерживая меня, когда я переступала ступеньку у двери.

– Красив?! – эхом отозвалась вновь залившаяся краской я. – Это слово едва ли отражает действительность… ваша красота, останавливает дыхание, мой император. Она ранит, острыми осколками волшебного видения, она…и нет никакой возможности дышать… Это преступление быть таким красивым, мой император.

И я, снова смутившись, опустила взгляд, сделав вид, что не заметила его самодовольной ухмылки.

– Так вам тяжело находиться рядом со мной? – почти насмешка.

Он проверял меня.

– Практически невыносимо, – прошептала я, еще ниже опустив голову.

И его рука сжала мою ладонь чуть сильнее. Проверка пройдена. Если бы я начала заверять, что быть рядом с ним просто-таки не земное счастье для меня, это было бы предсказуемо для него и провально для меня, а так… Маленькая влюбленная бабочка, летящая к прекрасному сверкающему огню, не способная из-за неопытности разобраться в своих чувствах, и еще не разобравшаяся, какие в принципе чувства испытывает.

Все было идеально.

Неопытная испуганная нуждающаяся в помощи и поддержке я, и сильный, уверенный, властный он. Убойный коктейль. И моя искренность только добавляла огня в начинающий полыхать костер его заинтересованности.

– Простите, – прошептала срывающимся голосом, – я не знаю, что со мной, говорю какие-то глупости, я… простите…